Слева от него стояла груда пяти коробок, словно разваливающаяся Пиза. Тот, что сверху, был набит счетами и бухгалтерскими книгами. Поверх них, сохраняя свой угол покоя неизвестно сколько лет, лежал толстый альбом в белой кожаной обложке, страницы которого были переплетены двумя мотками золотой нити, завязанной вдоль переплета яркими бантиками.