«Полагаю, вы, ребята, знаете выход», — говорит он. «Мне не нужно объясняться перед вами, или оправдываться перед вами, или ничего. Когда я получил ту телеграмму, жизнь вылетела из меня. Я почувствовал, как она ушла, точно так же, как моча по внутренней стороне моей ноги. Ну, я вернул своего мальчика. Они не имели права забирать моего мальчика. Ему было всего семнадцать. Он был всем, что у меня осталось от его дорогой матери, и это было чертовски незаконным. Так что к черту армию, и к черту военное министерство, и к черту Соединенные Штаты Америки, и к черту вас, мальчики. Я вернул его. Он придет. И это все, что я должен сказать. Теперь вы все просто маршируете своими ботинками туда, откуда пришли.