Он держал ее руки обеими своими, и, как всегда, в его хватке было что-то горячее, живое и волнующее. Прежде чем она успела понять, о чем он говорит, он наклонился и поцеловал ее в щеку, его усы щекотали ее. Почувствовав испуганное движение ее тела в сторону от него, он обнял ее за плечи и сказал: «Моя дорогая сестренка!» и ухмыльнулся ей, как будто наслаждался ее беспомощностью в сопротивлении его ласке. Она не могла удержаться от смеха в ответ на то преимущество, которым он воспользовался. Какой он был негодяй! Тюрьма ничуть его не изменила.