Он видел, что в этом всеобщем движении те, кто больше всех выдвигался вперед и громче всех кричал, были людьми, которые потерпели неудачу и страдали от чувства обиды: генералы без армий, министры не в министерстве, журналисты, которых нет ни в одной газете, партийные лидеры без последователи. Он видел, что в этом было много легкомысленного и нелепого. Но он видел и признавал безошибочно возрастающий энтузиазм, объединяющий все классы, которому нельзя было не сочувствовать. Избиение людей-христиан того же славянского происхождения возбудило сочувствие к пострадавшим и негодование против угнетателей. И героизм сербов и черногорцев, борющихся за великое дело, породил во всем народе стремление помочь своим братьям не словом, а делом.