Олени были размером с шетландских пони, а шерсть у них была настолько белой, что даже снег едва ли казался белым по сравнению с ними; их ветвистые рога были позолочены и сияли, как что-то горящее, когда их застал восход солнца. Их сбруя была из алой кожи и покрыта колокольчиками. На санях, управляя оленями, сидел толстый карлик, рост которого был бы около трех футов, если бы он стоял. Он был одет в мех белого медведя, а на голове у него был красный капюшон, с которого свисала длинная золотая кисточка; его огромная борода закрывала колени и служила ему вместо коврика. Но позади него, на гораздо более высоком сиденье в середине саней, сидел совсем другой человек — знатная дама, выше любой женщины, которую Эдмунд когда-либо видел. Она также была покрыта белым мехом до горла, держала в правой руке длинную прямую золотую палочку, а на голове носила золотую корону. Лицо у нее было белое — не просто бледное, а белое, как снег, или бумага, или сахарная пудра, если не считать очень красного рта. В других отношениях это было красивое лицо, но гордое, холодное и суровое.