Камерленьо не открывал глаз, чтобы увидеть толпу под собой, телекамеры, весь мир, наблюдающий за ним. Он чувствовал это в своей душе. Даже несмотря на тоску, единство момента опьяняло. Словно соединительная паутина разлетелась во все стороны земного шара. Перед телевизорами, дома и в машинах весь мир молился как один. Подобно синапсам гигантского сердца, сработавшим в тандеме, люди тянулись к Богу на десятках языков в сотнях стран. Слова, которые они шептали, были новорожденными, но в то же время такими же знакомыми им, как их собственные голоса… древние истины… запечатленные в душе.