Кресло медленно двинулось вверх по склону, раскачиваясь и трясясь на замерзших комьях. И вдруг слева появилась поляна, где не было ничего, кроме кучки мертвых папоротников, тонких и веретенообразных саженцев, склонившихся туда и сюда, больших спиленных пней, обнажавших безжизненные верхушки и цепкие корни. И пятна черноты там, где лесники сожгли хворост и мусор.