Гарри помчался к Гриффиндорской башне, собрал свой «Нимбус две тысячи» и присоединился к большой толпе, кишащей по территории, но его разум все еще был в замке вместе с бестелесным голосом, и когда он натягивал свою алую мантию в раздевалке, его единственным утешением было то, что теперь все вышли на улицу, чтобы посмотреть игру.