Это был не проход, это была стена из слоистого камня со сложной цепочкой труб, насосов и клапанов, вьющейся, как виноградная лоза, по ее узким уступам, но на ее гребне висел огромный деревянный знак — и гордое насилие буквы, возвещавшие свое послание непроходимым путаницам папоротников и сосновых ветвей, были более характерными, более знакомыми, чем слова: «Уайатт Ойл».