Она взглянула направо на склон, поросший потревоженными ветром серо-зелеными кустами — пыльными листьями и сухими когтистыми ветвями. Слишком темное небо нависало над склоном, как пятно, и молочный свет арракинского солнца придавал сцене серебряный оттенок — свет, как крискнож, спрятанный в ее корсаже.