И он остановился, потрясенный воспоминанием горельефа пророческого видения, которое он испытал на Каладане. Он видел эту пустыню. Но набор видений был слегка иным, как оптический образ, который исчез в его сознании, был поглощен памятью и теперь не мог идеально регистрироваться при проецировании на реальную сцену. Видение, казалось, сместилось и приблизилось к нему под другим углом, в то время как он оставался неподвижным.