Питер Богерт просидел за своим столом до пяти утра и вернулся в девять. Полка прямо над столом опустела от ряда справочников и таблиц, которые он перечислял один за другим. Страницы вычислений перед ним микроскопически увеличились, а смятые листы у его ног превратились в гору исписанной бумаги.