Как ни прочны были ворота, и хотя Грифус, надо отдать ему должное, достаточно решительно отказался их открыть, все же, очевидно, они не могли долго сопротивляться, и тюремщик, сильно побледнев, задал себе вопрос, не лучше ли было бы открыть дверь, чем позволить взломать ее, когда он почувствовал, что кто-то осторожно тянет его за пальто.