И слезы выступили раньше, чем он успел их остановить, то кипяще-горячие, то тут же заледеневшие на лице, и какой смысл их вытирать или притворяться? Он позволил им упасть, крепко сжав губы, глядя вниз, на густой снег, скрывающий от его глаз то место, где лежали последние из Лили и Джеймса, теперь кости, конечно, или прах, не зная и не заботясь о том, что их живой сын стоял так рядом, его сердце все еще бьется, живой из-за их жертвы и почти готовый в этот момент пожелать, чтобы он спал с ними под снегом.