Постепенно, однако, песня подхватывалась компанией за компанией, пока вся вооруженная толпа не запела ее, и я больше не мог следить за словами, кроме как в той мере, в какой они, казалось, представляли различные фазы человеческих страстей, страхов и радостей. Теперь это казалось песней о любви, теперь величественным нарастающим боевым песнопением, и, наконец, похоронной песней, внезапно заканчивающейся одним душераздирающим воплем, который отдавался эхом и раскатывался в объеме леденящего кровь звука.