В тишине следующего мгновения она почувствовала их негодование, как крахмал, сгущающий воздух в комнате, и знала, что это была обида не на мистера Уэзерби, а на нее. Она могла бы это вынести, если бы они просто оставили ее вопрос без ответа; но что заставило ее почувствовать тошнотворное стеснение в животе, так это их двойной обман: они притворились, что игнорируют ее, а затем ответили в своей манере.