Он сидел на краешке стола, держался весело и непринужденно. Он был невысоким, и его стройность придавала ему вид юношеской энергии, почти мальчишеского энтузиазма. Его худое лицо не имело возраста; лицо было невзрачное, но большой лоб и большие серые глаза содержали такой поразительный ум, что больше ничего нельзя было заметить. В уголках глаз появились морщинки юмора, а в уголках рта — слабые морщинки горечи. Он не был похож на мужчину лет пятидесяти; слегка седеющие волосы были его единственным признаком возраста.