Он посмотрел на нее с удивлением. — Разве он тебе этого не говорил? Я думал, он понял. Он говорил медленно, с трудными паузами: — Я не назвал тебя ему по имени: я бы скорее отрубил себе руку. Я просто сказал ему, что не могу больше жалеть лошадь; и что приготовление пищи стало слишком тяжелым для Верены. Я думаю, он из тех, кто слышал то же самое раньше. Во всяком случае, он воспринял это достаточно спокойно.