Кэтрин знала, что во мне было что-то нездоровое в том смысле, что здоровое является здоровым. Меня тянуло ко всему неправильному: я любил выпить, я был ленив, у меня не было бога, политики, идей, идеалов. Я погрузился в ничто; своего рода небытие, и я принял это. Это не сделало человека интересным. Я не хотел быть интересным, это было слишком сложно. Чего мне действительно хотелось, так это мягкого, туманного пространства, в котором можно было бы жить и оставаться одному. А с другой стороны, когда я напивался, я кричал, сходил с ума, выходил из-под контроля. Один тип поведения не соответствовал другому. Мне было все равно.