Это привело нас к разговору о белых людях. Он сказал, что не считает себя в некоторых отношениях наблюдательным человеком. Вспоминая его книги, которые казались мне делом человека, который видел и понимал все на свете, я не мог понять его мыслей и сказал ему об этом. Но он ответил, что то, что я сказал о моих Белых людях, заставило его почувствовать, что он должен иногда отвлекаться и что-то упускать. Он не помнил, чтобы заметил ту редкую справедливость, которую я видел. Он улыбался, говоря это, потому что, конечно, это была всего лишь мелочь — он не видел, чтобы некоторые люди были настолько справедливее, чем другие.