Он повторил, что дело чрезвычайно важное, и прибавил, что не будет предпринято никаких шагов относительно моего будущего — под чем он подразумевает, конечно, мое увольнение — до тех пор, пока мое здоровье не будет восстановлено и у меня не будет возможности исправить мое несчастье».