Две недели, сказал Браун, или целых шесть. Не имело значения. В Талле были календари, и они помнили человека в черном из-за старика, которого он исцелил по пути. Просто старик, умирающий от травки. Старик тридцати пяти лет. И если Браун был прав, человек в черном с тех пор потерял позиции. Но дальше была пустыня. И пустыня станет адом.