Я попытался что-то ответить, но эмоции заглушили все слова, и я промолчал. Рабы, совершенно сбитые с толку, стояли и смотрели на эту сцену, их открытые рты и закатывающиеся глаза выражали крайнее удивление и изумление. Десять лет я жил среди них, в поле и в хижине, переносил одни и те же невзгоды, вкушал одну и ту же пищу, смешивал свои горести с их горестями, участвовал в тех же скудных радостях; тем не менее, только в этот час, в последний раз, когда я оставался среди них, ни у кого из них не возникло ни малейшего подозрения относительно моего настоящего имени или ни малейшего знания моей реальной истории.