Искренность, прямота, твердость и сладость этого кроткого взгляда благородной женщины, которая могла осмелиться на все, чтобы спасти того, кому она всем обязана, сначала изумили, потом проникли в него. Он на мгновение закрыл глаза, словно избегая ее взгляда. Когда он снова открыл их, "Я люблю тебя!" — сказал он просто. "Да, клянусь всем святым, я люблю тебя, и я весь твой!"