«Я услышал легкий вздох, и тогда сердце мое замерло, остановленное как вкопанное ликующим и страшным криком, криком немыслимого торжества и невыразимой боли. — Я знал это, я был уверен! ... Она знала. Она была уверена. Я слышал, как она плакала; она закрыла лицо руками. Мне казалось, что дом рухнет прежде, чем я смогу спастись, что небеса обрушатся на мою голову. Но ничего не произошло. Небеса не падают на такую мелочь. Интересно, падали бы они, если бы я воздал Курцу должное правосудие? Разве он не сказал, что хочет только справедливости? Но я не мог. Я не мог ей сказать. Было бы слишком темно, слишком темно вообще...»