«Да», я кивнул, преувеличенно произнося слова, «очень хорошо… очень приятно». Я сказал это, потому что он нуждался в этом, но почувствовал себя опустошенным. Мальчик улыбнулся мне, и когда мы повернулись, чтобы уйти, он подошел и коснулся моей руки, чтобы попрощаться. Меня это задушило, и мне было очень трудно контролировать свои эмоции, пока мы снова не вышли в коридор.