Питер рассказал мне, что ему было тринадцать, и это было его второе лето здесь; почти все начинали, когда им было двенадцать, поэтому все знали друг друга. Из пятидесяти студентов примерно половина занималась джазом, другая половина — классикой, так что команда была небольшая. Там было только два других виолончелиста, один из них, высокий, долговязый рыжеволосый парень по имени Саймон, которому Питер помахал рукой.