«ТЫ можешь играть, что хочешь», — строго сказала Бобби, сложив руки на груди и глядя на него сверху вниз, где он лежал, весь обмотанный веревкой. «Фил и я уходим. И мы не развяжем тебя, пока ты не пообещаешь никогда, никогда не говорить с нами о крови и ранах, пока мы не скажем тебе это. Пойдем, Фил!»