Оливетти повернулся к оставшейся группе. «Как бы мне ни было больно это говорить, убийство нашего Папы — это акт, который мог быть совершен только с помощью изнутри этих стен. Ради всеобщего блага, мы не можем доверять никому. В том числе и нашим охранникам». Казалось, он страдал, произнося эти слова.