А воскресным утром, каждое воскресное утро, круглый год, пока он закрыт от внешнего мира, и каждый вечер после десяти, он идет в свой бар, неся в руках стакан джина, слегка подкрашенного водой, и поставив этот вниз, он запирает дверь и осматривает жалюзи и даже заглядывает под стол. И тогда, удовлетворившись своим одиночеством, он отпирает шкаф, и ящик в шкафу, и ящик в этом ящике, достает три тома в коричневом кожаном переплете и торжественно ставит их посреди стола. Обложки потрепаны непогодой и окрашены в зеленый цвет водорослей — на этот раз они оказались в канаве, и некоторые страницы были вымыты грязной водой дочиста. Хозяин садится в кресло, медленно набивает длинную глиняную трубку, злорадствуя при этом над книгами. Потом тянет одну к себе, раскрывает и начинает ее изучать, перелистывая листочки взад-вперед.