Это было все, что я помню, потому что тогда Боб сомкнулся вокруг меня руками, и его голова согнулась, чтобы прикрыть меня. Затем я погрузилась в забытье, темная, безмолвная и завершенная, и когда я наконец отошла от его мягкой груди, рубашка Боба спереди была мокрой маской того, как я выглядела плачущей.