The bell rang , and the Savage , who was impatiently hoping that Helmholtz would come that afternoon ( for having at last made up his mind to talk to Helmholtz about Lenina , he could not bear to postpone his confidences a moment longer ) , jumped up and ran to the door .
Прозвенел звонок, и Дикарь, с нетерпением надевшийся, что Гельмгольц придет сегодня днем (ибо, решив наконец поговорить с Гельмгольцем о Ленине, он не мог больше откладывать свои откровения), вскочил и побежал к двери.
