In the taxicopter he hardly even looked at her . Bound by strong vows that had never been pronounced , obedient to laws that had long since ceased to run , he sat averted and in silence . Sometimes , as though a finger had plucked at some taut , almost breaking string , his whole body would shake with a sudden nervous start .
В такси он даже почти не взглянул на нее. Связанный сильными клятвами, которые никогда не были произнесены, послушный законам, которые давно перестали действовать, он сидел, отвернувшись и молча. Иногда, как будто палец дернул за какую-то натянутую, почти лопнувшую струну, все тело его тряслось от неожиданного нервного вздрагивания.
