Again Chichikov tried to remark that Probka was dead , but Sobakevitch 's tongue was borne on the torrent of its own verbiage , and the only thing to be done was to listen .
Опять Чичиков хотел было заметить, что Пробка умер, но язык Собакевича несся в потоке собственного словоблудия, и оставалось только слушать.
