As time passed away I became more calm ; misery had her dwelling in my heart , but I no longer talked in the same incoherent manner of my own crimes ; sufficient for me was the consciousness of them .
По прошествии времени я успокоился; горе поселилось в моем сердце, но я больше не говорил в той же бессвязной манере о своих собственных преступлениях; для меня было достаточно сознания их.
