A fiendish rage animated him as he said this ; his face was wrinkled into contortions too horrible for human eyes to behold ; but presently he calmed himself and proceeded --
При этих словах его охватила дьявольская ярость; лицо его исказилось в гримасах, слишком ужасных для человеческих глаз, но вскоре он успокоился и продолжил: —
