At tea all sat in their accustomed places : Nicholas beside the stove at a small table where his tea was handed to him ; Mílka , the old gray borzoi bitch ( daughter of the first Mílka ) , with a quite gray face and large black eyes that seemed more prominent than ever , lay on the armchair beside him ; Denísov , whose curly hair , mustache , and whiskers had turned half gray , sat beside countess Mary with his general 's tunic unbuttoned ; Pierre sat between his wife and the old countess . He spoke of what he knew might interest the old lady and that she could understand . He told her of external social events and of the people who had formed the circle of her contemporaries and had once been a real , living , and distinct group , but who were now for the most part scattered about the world and like herself were garnering the last ears of the harvests they had sown in earlier years . But to the old countess those contemporaries of hers seemed to be the only serious and real society . Natásha saw by Pierre 's animation that his visit had been interesting and that he had much to tell them but dare not say it before the old countess . Denísov , not being a member of the family , did not understand Pierre 's caution and being , as a malcontent , much interested in what was occurring in Petersburg , kept urging Pierre to tell them about what had happened in the Semënovsk regiment , then about Arakchéev , and then about the Bible Society . Once or twice Pierre was carried away and began to speak of these things , but Nicholas and Natásha always brought him back to the health of Prince Iván and Countess Mary Alexéevna .
За чаем все сидели на своих привычных местах: Николай у печки за маленьким столиком, где ему подавали чай; Милка, старая серая борзая сука (дочь первой Милки), с совсем серым лицом и большими черными глазами, казавшимися еще более выпуклыми, лежала подле него на кресле; Денисов, у которого курчавые волосы, усы и бакенбарды поседели наполовину, сидел подле графини Марьи в расстегнутом генеральском кителе; Пьер сидел между женой и старой графиней. Он говорил о том, что, как он знал, могло заинтересовать старушку и что она могла понять. Он рассказал ей о внешних светских событиях и о людях, которые составляли круг ее современников и когда-то составляли настоящую, живую и самостоятельную группу, но теперь большей частью разбросаны по свету и, подобно ей, собирали последние колосья урожая, посеянного ими в прежние годы. Но старой графине эти ее сверстники казались единственным серьезным и настоящим обществом. Наташа видела по оживлению Пьера, что визит его интересен и что ему есть что им сказать, но он не смеет сказать этого при старой графине. Денисов, не будучи членом семьи, не понял осторожности Пьера и, будучи недовольным, очень интересуясь тем, что происходило в Петербурге, все убеждал Пьера рассказать им о том, что произошло в Семеновском полку, потом об Аракчееве, а затем о Библейском обществе. Раз или два Пьер увлекался и начинал говорить об этих вещах, но Николай и Наташа всегда возвращали его к здоровью князя Ивана и графини Марьи Алексеевны.
