Kutúzov felt and knew -- not by reasoning or science but with the whole of his Russian being -- what every Russian soldier felt : that the French were beaten , that the enemy was flying and must be driven out ; but at the same time he like the soldiers realized all the hardship of this march , the rapidity of which was unparalleled for such a time of the year .
Кутузов чувствовал и знал — не рассуждением и наукой, а всем своим русским существом — то, что чувствовал каждый русский солдат: что французы разбиты, что враг летит и его надо прогнать; но в то же время он, как и солдаты, сознавал всю тяготность этого марша, быстрота которого была беспримерна для такого времени года.
