But pure and complete sorrow is as impossible as pure and complete joy . Princess Mary , in her position as absolute and independent arbiter of her own fate and guardian and instructor of her nephew , was the first to be called back to life from that realm of sorrow in which she had dwelt for the first fortnight . She received letters from her relations to which she had to reply ; the room in which little Nicholas had been put was damp and he began to cough ; Alpátych came to Yaroslávl with reports on the state of their affairs and with advice and suggestions that they should return to Moscow to the house on the Vozdvízhenka Street , which had remained uninjured and needed only slight repairs . Life did not stand still and it was necessary to live . Hard as it was for Princess Mary to emerge from the realm of secluded contemplation in which she had lived till then , and sorry and almost ashamed as she felt to leave Natásha alone , yet the cares of life demanded her attention and she involuntarily yielded to them .
Но чистая и полная печаль так же невозможна, как и чистая и полная радость. Княжна Марья, в своем положении абсолютной и независимой вершительницы своей судьбы, опекуна и наставницы своего племянника, была первой, кого призвали к жизни из того царства скорби, в котором она пребывала первые две недели. Она получала письма от своих родственников, на которые ей приходилось отвечать; в комнате, куда поместили маленького Николая, было сыро, и он начал кашлять; Алпатыч приехал в Ярославль с донесениями о состоянии своих дел и с советами и предложениями вернуться в Москву в дом на Воздвиженке, который остался неповрежденным и нуждался лишь в небольшом ремонте. Жизнь не стояла на месте и нужно было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из области уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, и как ни жаль и почти стыдно было ей оставить Наташу одну, но заботы жизни требовали ее внимания, и она невольно уступала им. .