As the mazurka began , Borís saw that Adjutant General Balashëv , one of those in closest attendance on the Emperor , went up to him and contrary to court etiquette stood near him while he was talking to a Polish lady . Having finished speaking to her , the Emperor looked inquiringly at Balashëv and , evidently understanding that he only acted thus because there were important reasons for so doing , nodded slightly to the lady and turned to him . Hardly had Balashëv begun to speak before a look of amazement appeared on the Emperor 's face . He took Balashëv by the arm and crossed the room with him , unconsciously clearing a path seven yards wide as the people on both sides made way for him . Borís noticed Arakchéev 's excited face when the sovereign went out with Balashëv . Arakchéev looked at the Emperor from under his brow and , sniffing with his red nose , stepped forward from the crowd as if expecting the Emperor to address him . ( Borís understood that Arakchéev envied Balashëv and was displeased that evidently important news had reached the Emperor otherwise than through himself .
Когда мазурка началась, Борис увидел, что генерал-адъютант Балашев, один из ближайших придворных государя, подошел к нему и, вопреки придворному этикету, стал возле него, пока он разговаривал с польской дамой. Закончив говорить с ней, Государь вопросительно взглянул на Балашева и, видимо, понимая, что он поступил так только потому, что на это были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к нему. Едва Балашев начал говорить, как на лице государя появилось выражение изумления. Он взял Балашева под руку и пересек с ним комнату, бессознательно расчищая путь шириной в семь сажен, когда люди с обеих сторон уступали ему дорогу. Борис заметил возбужденное лицо Аракчеева, когда государь вышел с Балашевым. Аракчеев взглянул на государя исподлобья и, принюхиваясь красным носом, выступил вперед из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понимал, что Аракчеев завидовал Балашеву и был недоволен тем, что очевидно важные вести дошли до государя иначе, чем через него самого.
