And she burst into sobs with the despairing vehemence with which people bewail disasters they feel they have themselves occasioned . Márya Dmítrievna was to speak again but Natásha cried out :
И она разрыдалась с той отчаянной горячностью, с которой люди оплакивают бедствия, которые, как им кажется, они сами причинили. Марья Дмитриевна хотела было еще заговорить, но Наташа вскрикнула:
