" Yes , I never loved her , " said he to himself ; " I knew she was a depraved woman , " he repeated , " but dared not admit it to myself . And now there 's Dólokhov sitting in the snow with a forced smile and perhaps dying , while meeting my remorse with some forced bravado ! "
«Да, я никогда не любил ее», — сказал он себе; «Я знал, что она развратная женщина, — повторял он, — но не осмеливался признаться в этом себе. И вот Долохов сидит на снегу с натянутой улыбкой и, может быть, умирает, а мое раскаяние встречает какой-то вынужденной бравадой!»
