Levin felt now at leaving behind all his family and household cares such an eager sense of joy in life and expectation that he was not disposed to talk . Besides that , he had that feeling of concentrated excitement that every sportsman experiences as he approaches the scene of action . If he had anything on his mind at that moment , it was only the doubt whether they would start anything in the Kolpensky marsh , whether Laska would show to advantage in comparison with Krak , and whether he would shoot well that day himself . Not to disgrace himself before a new spectator — not to be outdone by Oblonsky — that too was a thought that crossed his brain .
Левин чувствовал теперь, оставив позади все свои семейные и домашние заботы, такое живое чувство радости жизни и ожидания, что он не был расположен говорить. Кроме того, у него было то чувство сосредоточенного возбуждения, которое испытывает каждый спортсмен, приближаясь к месту действия. Если и было у него что-нибудь в эту минуту на уме, так это только сомнение, затеют ли что-нибудь в Колпенском болоте, покажет ли Ласка преимущество перед Краком и хорошо ли он в этот день стрельнет. Не опозориться перед новым зрителем, не отстать от Облонского, — тоже приходила ему в голову мысль.
