But as soon as he moved , the door of his room opened and Kitty peeped out . Levin crimsoned both from shame and anger with his wife , who had put herself and him in such a difficult position ; but Marya Nikolaevna crimsoned still more .
Но как только он пошевелился, дверь его комнаты открылась и выглянула Китти. Левин покраснел и от стыда, и от злобы на жену, поставившую себя и его в такое трудное положение; но Марья Николаевна покраснела еще больше.
