Standing at the first litany , Levin attempted to revive in himself his youthful recollections of the intense religious emotion he had passed through between the ages of sixteen and seventeen .
Стоя при первой ектении, Левин пытался оживить в себе юношеские воспоминания о сильном религиозном волнении, которое он пережил между шестнадцатью и семнадцатью годами.
