Every man who knows to the minutest details all the complexity of the conditions surrounding him , cannot help imagining that the complexity of these conditions , and the difficulty of making them clear , is something exceptional and personal , peculiar to himself , and never supposes that others are surrounded by just as complicated an array of personal affairs as he is . So indeed it seemed to Vronsky . And not without inward pride , and not without reason , he thought that any other man would long ago have been in difficulties , would have been forced to some dishonorable course , if he had found himself in such a difficult position .
Всякий человек, знающий до мельчайших подробностей всю сложность окружающих его условий, не может не воображать, что сложность этих условий и трудность их разъяснения есть нечто исключительное и личное, свойственное ему самому, и никогда не предполагает, что другие окружены столь же сложным комплексом личных дел, как и он сам. Так действительно казалось Вронскому. И не без внутренней гордости, и не без основания он думал, что всякий другой человек давно бы оказался в затруднении, был бы принужден к какому-нибудь бесчестному поступку, если бы он оказался в таком тяжелом положении.