Vronsky had never spoken to him of his passion , but he was aware that he knew all about it , and that he put the right interpretation on it , and he was glad to see that in his eyes .
Вронский никогда не говорил ему о своей страсти, но он знал, что он все знает о ней и что он толковал ее правильно, и был рад видеть это в его глазах.
