Levin listened in silence , and in spite of all the efforts he made , he could not in the least enter into the feelings of his friend and understand his sentiments and the charm of studying such women .
Левин слушал молча и, несмотря на все усилия, нисколько не мог проникнуть в чувства своего друга и понять его чувства и прелесть изучения таких женщин.
