Her heavy head thumped down into Arthas’s lap, and she closed her eyes for a moment. Her sides heaved as she caught her breath. The boy smiled, stroking the damp neck and thick, rough mane, and looked over to where Jarim and his father were attending to the foal. It was chilly in the stables at this time of year, and steam rose faintly from its warm, wet body. With a towel and dry hay, father and son rubbed off the last of the foal’s unsettling shroudlike covering, and Arthas felt his face stretching in a grin.
Ее тяжелая голова упала на колени Артаса, и она на мгновение закрыла глаза. Ее бока вздымались, когда она переводила дыхание. Мальчик улыбнулся, погладил влажную шею и густую грубую гриву и посмотрел туда, где Ярим и его отец ухаживали за жеребенком. В это время года в конюшне было прохладно, и от его теплого влажного тела слабо поднимался пар. Полотенцем и сухим сеном отец и сын стерли остатки тревожащего, похожего на саван покрова жеребенка, и Артас почувствовал, как его лицо растянулось в улыбке.