His son Jarim, crouching beside his father and the prince, laughed and so did Arthas, giggling uncontrollably even as hot and soggy foam from Brightmane’s champing mouth dropped onto his leg.
Его сын Джарим, присев рядом с отцом и принцем, засмеялся, и Артас тоже, неудержимо хихикая, даже когда горячая и влажная пена из чавкающего рта Яркогривого упала ему на ногу.
